Лю кидался на перевертышей, которые обращались прямо на ходу. Кровопийца выбирал кудесников — и успевал свернуть им шеи до того, как они вскинут руки. Последнему вообще с противным звуком выдрал руку из плечевого сустава и отбросил в сторону. Огляделся, оценил обстановку, а потом, видимо, вспомнил, что не наелся и вцепился зубами в шею первого попавшегося возвращенца. Нанья уже просто молотила шарами по кому придется.

Выжившие теперь даже не пытались отбиваться. Как только Нанья отпустила невидимый заслон, они мимо нее побежали в темноту. Разбойников в лесу еще много, ведь они днем и ночью контролировали огромный участок дороги. Там их могут быть еще десятки или сотни. Но в этом месте уже через несколько минут все было решено.

Отрава только поблагодарила ночную звезду, что та недостаточно яркая и не обнажает всех подробностей. Споткнулась о тело, поэтому случайно взглянула вниз и отыскала в увиденном некую иронию: Глава без головы. Только по одежде и грузности можно узнать. И ведь даже непонятно, кто именно стал его убийцей. Он был жестоким, но осторожным и умным человеком. Ему не повезло только в том, что не все его подчиненные были так же умны.

Нанья облегченно смеялась, когда по очереди обнимала сначала Отраву, а потом и перевернувшегося в человеческий облик Лю. Она даже Кристофера по плечу хлопнула, тоже сразу узнав:

— А ты прям весь в свою полудохлую мамашу! Интересно, сколько она заплатит за то, что мы ее единственного сыночка спасли?

— Много, — равнодушно ответил тот. — Перевертыш, ты бы оделся.

— Кто бы говорил? — ответил Лю, вытирая ладонью кровь с лица. — На себя посмотри!

— Я-то в штанах.

Кровопийца закатил глаза к уже поднявшейся ночной звезде, а потом лениво направился к ближайшей хижине. Лю занырнул в другую. Одежду они себе точно отыщут. А Отрава с Наньей, не сговариваясь, направились к третьей — вода им всем не помешает, а кудеснице лучше заодно перекусить после такого-то волнения.

На рассвете они шагали по дороге и не слишком часто озирались по сторонам. Разбойники, коротавшие ночь вдалеке от лагеря, вряд ли уже были в курсе, что произошло, но на такую компанию нападать было бы верхом глупости. И одного кровопийцы, который на этот раз шел без капюшона, было достаточно, чтобы отсидеться в кустах. Нанья подлечила заклинанием руку Отравы, но на запястье еще ныли красные синяки. Отрава косилась на кровопийцу, но так и не решалась спросить, почему он до сих пор идет с ними. Заметила только, что на правой его руке указательный палец в самом деле отсутствует — хоть в этом не соврал.

— И куда мы теперь? — Нанья задала другой вопрос — более важный.

— Без понятия, — честно ответил Лю. — Отдохнем в Серебряном Облаке, оставим страже сведения, чтобы сами остальных разбойников переловили, потом и решим. И нет, Отрава, в Тихую Речку мы не вернемся! Там станут искать сразу после замка Ронмару.

Отрава насупилась оттого, что ей на незаданный вопрос так безапелляционно ответили, а Нанья предложила:

— Так, может, все-таки к Кирами заглянем? С мешком золота куда веселее по государству гулять! Эй, белобрысый, как думаешь, твои нам один мешок дадут или два?

Но тот будто и не услышал вопроса. Он шел рядом с Наньей, с самого края. А по другую сторону от Отравы шагал Лю. Кровопийца и перевертыш, не сговариваясь, разместились так — в случае нападения они, самые сильные и чуткие к звукам, смогут среагировать первыми. Кристофер будто рассуждал сам с собой:

— Так вы, получается, прячетесь от кого-то. Я вот думаю, а не попрятаться ли мне с вами? В Серебряном Облаке напишу своим письмо, что жив-здоров, а сбежал, чтобы на Лионессе не жениться. Я и правда ведь жениться не хотел, так чем не предлог?

— Ну уж нет! — вскрикнула Отрава, но глянув на его равнодушный профиль и вспомнив остроту его клыков, сбавила тон. — Зачем тебе с нами идти, Кристофер? Вряд ли мы можем быть для тебя подходящей компанией.

Но Лю добавил более откровенно:

— Вали домой, кровопийца! И благодари звезды, что я тебя не убил. Но за вашим замком ребята приглядят — уж будьте уверены.

— Решено. Пойду с вами. Я почти безвылазно сидел за книгами тысячу лет. У кровопийц слишком размеренный образ жизни. Но после такого потрясения мне почему-то не хочется назад в свое спокойствие.

Нанья хохотнула:

— Неудивительно! Такого образа жизни, как у вас, и врагу не пожелаешь! Гниете в этих своих склепах, спите неделями… Но нам ты не нужен, уволь. Разве ты не понимаешь, как сильно нас раздражаешь?

А вот на нее он посмотрел, этим подчеркнув, что выделяет из всей разношерстной компании:

— Будь уверена, что я не раздражаю вас и вполовину так, как вы раздражаете меня. Но за тысячу лет мне почти не удавалось познакомиться с кем-то вроде вас. Вашу компанию будто специально подбирали для циркового представления, чтобы все психологические проблемы осветить.

— Какие еще проблемы? — Нанья нахмурилась.

— Могу ответить, аппетитная. Вот ты, например, трусиха, каких свет не видывал — от тебя в лагере страхом несло посильнее, чем магией. Но при этом бросилась спасать друзей, хотя даже плана толкового не было. Мелешь все, что в голову взбредет. То есть по всем параметрам — дура набитая.

— Что?!

— Перевертыш из вас самый умный. Идет себе, думы думает, а с вами не делится — верный показатель наличия ума. Хотя, возможно, я необъективен — перевертыши больше всех похожи на кровопийц, поэтому и не злят так сильно.

— Да иди ты к темному хряку! — не выдержал и Лю. — У нас с вами ничего общего нет!

— Мало, но есть, — тот был невозмутим. — Например, преданность. У нас, правда, не настолько собачья, но по сути похоже. Только мы и вы остаемся с партнерами навсегда. Только мы и вы ставим долг превыше страстей. Наши две расы задают структуру общества, а остальные — лишь наполнение.

— Ну да, — расхохотался Лю. — И вы, конечно же, выше всех?

— Конечно же. Кровопийцы созданы для того, чтобы управлять, перевертыши — чтобы служить. С последним-то хоть ты не будешь спорить? А остальные нужны, чтобы кормить, лечить и развлекать.

— Поосторожнее! — напрягся Лю. — Революционные речи слушать не стану! Не забыл, что Их Величество — возвращенец?

— В том-то вся и беда. Только слепые в своей преданности перевертыши не видят, что кругом творится. Не задумывался, отчего даже твои соплеменники в разбойники подались? Ведь вы наперекор совести никогда не идете.

Поскольку Лю не ответил, вмешалась Отрава:

— И что, ты хочешь сказать, что десять тысяч лет назад, когда на троне сидел кровопийца, было лучше?

— Перед переворотом было хуже, как говорят родители, — спокойно согласился он. — Но даже среди нас бывают отклонения. А вы из-за одного идиота всю структуру поменять решили. Это же надо — усадить на трон возвращенца, который через каких-нибудь сто лет умирает, поэтому, в принципе, не способен быть стратегом на тысячелетия вперед.